ресторанчиков, мастерских, где могли что угодно починить и как угодно переделать, и дешёвых гостиниц, вернее борделей под вывеской гостиниц — был ему хорошо знаком еще по недолгой его дембельской свободе… «А ведь, так и есть, аггелы копчёные!» — подумал Гаор, выворачивая руль на левом развороте. И впрямь это были два года свободы, когда его, правда, держал на привязи отец, но всё же… не козырял, не тянулся, ел не паёк, а чего сам спроворил, носил не табельное, а что сам купил, вставал и ложился, когда сам решил… Ни до, ни после у него такой свободы не было.

— Здесь останови и жди, — буркнул Фрегор за два дома до названного ранее адреса.

— Да, хозяин, ждать здесь, — откликнулся Гаор, без лишнего визга тормозя машину у неприметного многоквартирного дома.

Фрегор вылез из машины и скрылся за очередной дверью без вывески, но с врезанным глазком, а Гаор откинулся на спинку сиденья и расслабился, рассеянно глазея по сторонам.

Время предвечернее, и проститутки ещё стояли кучками, болтая о своих делах и хихикая, а не приставали к прохожим. Здоровались друг с другом сутенёры, тут же по-быстрому решая какие-то мелкие проблемы: для серьёзных разборок есть другое время и другие места… Лохматого раба за рулём неброской легковушки для них просто не существовало. Что Гаора вполне устраивало. Встретить знакомого он не рассчитывал, а если с какой из этих профессионалок он и общался раньше, пять лет назад, то узнать его они не могли, а если бы и узнали…

Узнал он. Не лицо, не фигуру — голос. Гортанный переливчатый смех. Смех тот же, ведь тогда, на танцах, услышав его, он и потерял голову, и потом своим смехом она что угодно могла из него выбить. Слёз её он не терпел, хотя она плакала очень редко, была боевой и пробивной… была. А сейчас… скользнула безразличным взглядом по одной из многих машин и вернулась к разговору с товарками, не самая красивая, не самая удачливая, раз стоит на улице, а не ждёт клиента в хорошем отеле, обычная аргатская проститутка, Ясельга, его женщина. А ты чего ждал? У девчонки из Арботанга другой работы не бывает. Ты знал тогда, кто она, вернее, кем она станет, так чего теперь? И разве эта судьба хуже той, что ждала её, если бы ты успел оформить супружеское соглашение? Жена и дети бастарда — собственность отца, так что её бы продали наравне с тобой, но другому хозяину, и кем бы она работала? А так…

— Спишь, Рыжий? Или загляделся на кого?

Гаор вздрогнул. У машины стоял Венн. Аггел, опять этот тихушник подловил его!

— Да, господин, — растерянно выдохнул он.

Венн рассмеялся.

— Научился с открытыми глазами спать? Неплохо придумал. Или и раньше умел?

Вот аггел, если сейчас выйдет Фрегор и Венн ему расскажет, как застал спящим за рулём его шофёра-телохранителя, то порка, а может что и похуже, обеспечено. Но… «Венн, может, и рассчитывал на его просьбу не говорить, не выдавать, может, и специально подстроил, подловил», — думал потом об этом случае Гаор. Венну он не доверял и готов был подозревать теперь во всём. И с радостью думал, что нет, не дождался гад его просьб. А тогда вскоре появился Фрегор. Приятели, радостно гогоча, побили друг друга по плечам, чем несколько заинтересовали проституток, уже собиравшихся предложить отметить радостную встречу в приятной компании. И Гаора в очередной раз обдало холодным потом от мысли, что Венн сейчас запросто снимет Ясельгу и повторится история с Жуком, но обошлось.

— Едем, — распорядился Фрегор, когда оба уселись на заднее сиденье легковушки. — В наш дом, Рыжий.

«Наш дом?» — мысленно удивился Гаор. Что-то новенькое. Но тут же он сообразил, что у Фрегора приступ осторожности, и он не хочет называть Дом-на-Холме.

— Да, хозяин, — внешне невозмутимо откликнулся он положенной формулой, срывая машину с места.

О чём говорили за его спиной, он не слушал, и потому приказ Фрегора застал его врасплох.

— Рыжий, за мной!

— Да, хозяин, — растерянно отозвался он, вылезая из машины и занимая положенное место.

Входили через третью дверь, мешка ему на голову не надели, ну и… уже хорошо. Недолгий марш по светлому пустому коридору с белыми безномерными дверями, и он следом за хозяином и Венном вошёл в безлично казённый кабинет, ничем не похожий на кабинет Фрегора, но и на камеру для допросов тоже. Аггел, зачем он тут? Что эти сволочи сейчас с ним будут делать? А судя по короткому искоса взгляду Венна, что-то тот уже приготовил именно для него.

Занятый своими мыслями и опасениями, Гаор даже как-то не заметил, откуда на столе взялись бутылки с вином, водкой и пивом и лотки с мясной и рыбной нарезкой. Ни хрена себе, гуляночка походная!

Венн и Фрегор оживлённо ели, пили всё вперемешку и прямо из горлышек, не утруждая себя разливом, и болтали на своём жаргоне, в котором Гаор, стоя у дверей с каменным лицом, узнавал отдельные слова, не успевая уловить смысла.

— Да, — вдруг, будто только что вспомнив, сказал Венн, — дашь мне его на пару периодов?

— Конечно, друг! — тут же согласился Фрегор. — И не вздумай о плате, обижусь!

«Опять аренда?» — насторожился Гаор. И тут же получил подтверждение.

— Рыжий!

— Да, хозяин.

— Идёшь с Венном и выполняешь его приказы. Называешь… ты знаешь, как. Понял?

— Да, хозяин, — с максимальным равнодушием ответил Гаор и повторил полученный приказ.

Венн признательно хлопнул Фрегора по плечу и соскочил со стола, на котором сидел с непринуждённостью нерадивого курсанта.

— Рыжий, за мной!

— Да, мой господин, — угрюмо ответил Гаор, выходя следом за Венном в коридор.

Интересно, а эта сволочь как здесь ориентируется? Знает всё на память? Венн шёл быстро и явно целеустремлённо. Гаор еле успевал за ним, пытаясь заглушить нарастающий страх любыми, самыми идиотскими на данный момент мыслями.

Венн остановился так внезапно, что Гаор едва не налетел на него. Пришли?! Но за белой дверью оказался лифт, а после лифта — даже непонятно, вверх или вниз они ехали, кабина глухая и ход плавный — опять коридор, точно такой же. Ещё дверь, просторный практически пустой холл, неприятно напомнивший Гаору зал, в котором «прессовали» того спецурчика, снова дверь, маленький лифт, ещё коридор, такой же белый, но с ощутимым «госпитальным» запахом, ещё дверь…

Большой, заставленный каталками, стеклянными и металлическими шкафами, какой-то аппаратурой, но, несомненно, медицинский кабинет, и среди ослепительной белизны кафеля и сверкания металла и стекла врач в белом халате.

— Добрый день, доктор, — весело поздоровался Венн. —